Долбань. Часть 2
Сатирическая повесть «Долбань». Глава 2. Веня Лысый.
Комариное отродье не сразу поняло, как себя вести с новой властью. На границе долбанской области Штыря никто не встречал. Лишь на подъезде к гостинице он обнаружил группку нетрезвых граждан в руководящих пиджаках с букетами георгинов в руках. Он хотел было порадоваться тому, что кто-то догадался так необычно подготовить встречу: Георгия встречали георгинами. Но откуда то из памяти выплыло воспоминание, что вообще то георгинами украшают гроб с покойником. Штырь хмуро наблюдал за приветственным банкетом в свою честь, который уже после первых здравиц превратился в повальную пьянку с лапаньем официанток. В нем копился гнев, который нашел выход ночью, когда в его номер-люкс была заслана особа третьего срока годности с развесистым бюстом до локтей. Вместо радостного приема генерал отвесил жрице любви оплеуху и только после этого забылся нервным сном.
Скоротав беспокойную ночь, злой как черт, новый губернатор точно в 9.00 явился на свое новое рабочее место, где и провел совещание для всего руководящего состава области.
Он объявил, что всё, происходящее на подчиненной ему территории должно быть ему известно. Никакого самовольства и самоуправства он не допустит. Вертикаль власти отстраивается в конкретных понятиях. На подъезде к каждому районному центру должна быть сооружена резиденция для встречи руководителя области с баней и комнатой отдыха. От резиденции до здания местной администрации должны быть выложены придорожные бордюры, кои надлежит покрасить в белый цвет.
Любые распоряжения губернатора следует исполнять в течение трех дней после чего не исполнившему наступает суровая кара.
Кровопийцы слушали и тихонько гудели между собой. Наступили новые времена и непонятно, как теперь исполнять наказ природы. Однако этот главный вопрос прояснился неожиданно быстро. Буквально на следующий день генерал решил ознакомиться с расположением своего командного пункта и никого не предупредив, устроил обход помещений. Сюрприз ожидал его сразу же, как только он вошел в кабинет руководителя областной администрации Вениамина Перводурова, которого рядовые горожане звали Веня Лысый, а среди реальных пацанов города он носил кличку Бенджамин.
Следует сказать несколько отдельных слов об этом ответственном товарище, ставшим образцовым представителем нового политического класса России.
Веня Перводуров еще в детстве приводил в отчаяние школьных учителей своим нежеланием использовать интеллект по прямому назначению. Учеба его абсолютно не интересовала, а мозги работали в основном в целях, которые знаменитый педагог А. Макаренко обозначил как «прохиндейство». Это не удивительно, потому что уродился Бенджамин в папу с мамой, обитавших в Задолбани и всеми силами старавшихся не осквернить своих рук общеполезным трудом. Достигнув возраста, когда другие заканчивают среднюю школу, Веня поболтался на младших должностях в кампании местных реальных пацанов. Он мордовал непонятливых предпринимателей, поджигал машины конкурентов и делал другую несложную но приятную работу, пока наконец не понял, что не в этом его призвание. Размышляя, «делать жизнь с кого», Веня решил радикально изменить направление развития собственной личности и по случаю прикупил себе диплом юриста долбанского государственного университета. Значения слова «юрист» Веня до сих пор не знает, зато его рейтинг среди настоящих пацанов Задолбани стремительно вырос. В считанные годы при помощи пацанских денег он прошагал почти всю административную лестницу губернии, а к моменту приезда Штыря уже два года был руководителем администрации области, приобретя себе это место всего за 4 миллиона долларов, взятых из общака. Процесс покупки не был секретом для долбанцев. Ряд депутатов заксобрания получил от него при голосовании по сто тысяч зеленых, а два зама – по двести. Должок Веня быстренько отбил, взяв за разрешение на строительство четырех стоквартирных домов по миллиону за каждый.
Жить бы ему и не тужить. Но Зеленый Змий вечно подкарауливал младореформатора за углом и строил ему немалые козни. И однажды дело дошло до плохого. Как –то вечерком, Веня принял на грудь обычные пятьсот граммов коньяка и поспешил по своим делам на приобретенном непосильным трудом мерседесе в сторону города Хвасимова. На подъезде к городу Змий предложил Вене выехать на встречную полосу и тот не увидел оснований земноводному. Дело кончилось тем, что Бенджамин сбил двух парнишек на мотоцикле. Ребята скончались на месте, а Веня не нашел ничего лучше, как вызвать по мобильнику из Хасимова своего дружка Ваткина и предложил ему за один миллион зеленых выдать себя за лицо, свершившее этот несчастный случай. После чего убыл в неизвестном управлении на автомобиле Ваткина. Тот был счастлив отсидеть пару-тройку лет за такие деньги и все бы сошло с рук, если бы не «Вечерняя Долбань» и ее владелец Рюкин. Весть о реальном составе преступления быстро распространилась в Долбани и Рюкин натравил своих репортеров на журналистское расследование. Собаки-репортеры добыли запись переговоров Вени Лысого с Ваткиным по мобильнику на момент ДТП, а также результаты экспертизы крови, оставленной разбитым носом Вени на руле собственного автомобиля. Вереницей пошли глумливые публикации о природе этой власти и том, как за рулем одного автомобиля сидели сразу Веня и Ваткин. Версия развалилась бы на корню, если бы не начальник следственного управления генерал Мухлюн, о котором мы еще расскажем далее. После долгого тяни-толкая Ваткина все же пришлось от следствия освободить, но генерал сделал невероятное: благодаря его усилиям Бенджамину пришили обвинение в «заведомо ложном доносе на Ваткина». Это вам не людей до смерти сбивать и теперь уже осталось только потихоньку замотать следствие. С подачи Мухлюна Веня добыл в клинике профессора Филатова справку о том, что по причине худого зрения он может читать не более двух страниц в день. После этого началось мучительное ознакомление слепого с обвинением, которое растянулось два года. Веня читал по две страницы в день, исполняя обязанности главы областной администрации и в ус себе не дул. Но все-таки советская власть заложила в уголовный процесс такие скверные нормы, что с ходу не обойдешь. Время ознакомления однажды закончилось и Мухлюну предстояло изобрести новый трюк, каковой и был им изобретен. При постановке финальной подписи под материалами обвинения Веня начертал нецензурное слово и нарисовал мужские гениталии.
Психиатрическая экспертиза стала неизбежной, чего слепой страстно желал, так как после нее ознакомление с уголовным делом должно начинаться с первого листа. Экспертиза признала Веню вменяемым, гениталии посчитала за неудачную шутку и еще два года слабовидящий Перводуров заново мурыжил материалы. Неизвестно, какой фокус Мухлюн выдумал бы в очередной раз, спасая Веню, но однажды жаркой летней ночью здание ленинской районной прокуратуры города Долбани вспыхнуло как спичечный коробок и сгорело до приезда пожарных, унося в небытие вместе с другими материалами и криминальную эпопею Бенджамина Лысого. Дело было закрыто за отсутствием материалов.
Вот с таким персонажем и столкнулся губернатор Штырь в самом начале своего гражданского подвига.
Увиденное в кабинете Перводурова словно ошпарило губернатора кипятком. Веня с помощником склонились над раскрытым чемоданом, набитым зелеными деньгами и раскладывали их на две кучки.
«Даже дверь не заперли, негодяи! Обнаглели, потеряли последнюю совесть! Делят без меня!»
Генеральская ярость выплеснулась из него огненной лавой.
— Как, на моей территории и без меня! — зарычал Штырь своим могучим басом. – Дай сюда – он бросился к концессионерам, вырвал чемодан из рук Вени Лысого и сгреб в него обе кучи. Затем метнув в жуликов две пачки, захлопнул чемодан и потащил его к себе в кабинет. Не привыкший к произволу Веня настиг его в приемной и хотел вырвать сокровище из генеральских лап. Но дюжий Штырь развернулся и ударом в нос отправил лихоимца в нокдаун. Тот вскочил с пола с криком « Я на тебя в суд подам!!!», чем поверг в оторопь присутствовавших в приемной сотрудников администрации.
Так началось непростое служение генерала Штыря долбанцам и задолбанцам, а также и всей области.
Следует сказать, что обиженный Веня не отказался от мысли привлечь Штыря к суду, правда, не за отъем наворованных средств, а за оскорбление действием в виде разбития носа. Он направил стопы к реальным пацанам в Москву, но те, покумекав, отсоветовали ему начинать тяжбу.
— Прикинь, Бенджамин, ты битый премьер. Битый, понимаешь. И никакой суд с тебя этой славы не снимет, а наоборот, только прибавит. Успокой свои нервы и работай дальше.
Когда же Веня в своей оскорбленности никак не мог успокоиться, ему привели пример неукротимого Рюкина, которого пацаны сильно уважали за способность биться до конца вплоть до применения физической силы. Был и в его биографии факт самоукрощения перед лицом превосходящего противника.
Но об этом в следующей главе.